«Караул устал»: как в России разгоняли первый за 100 лет Земский съезд

22-23 мая в Новгороде должен был состояться Земский съезд муниципальных депутатов из разных регионов России. Съезд открылся — и через час был закрыт полицией. В борьбу с депутатами, полномочия которых ограничены районным благоустройством, включились губернатор, ФСБ и центр «Э». Би-би-си пообщалась с депутатами и рассказывает, чего они хотят и почему в 2021 году власть борется с ними, как в свое время с запрещенными нацболами.

Проводница поезда Москва-Великий Новгород внимательно смотрит, из какого купе выходит корреспондент Би-би-си, и сразу же берется за телефон. «А к этим все ходят и ходят! Третий человек уже!» — не особенно понижая голос говорит она.

«Эти» — это Алексей Миняйло, фигурант «московского дела» о массовых беспорядках, а теперь кандидат в депутаты Госдумы, и начальница его штаба Дарья Серенко. Они направляются на Земский съезд — всероссийское собрание муниципальных депутатов.

Миняйло говорит, что муниципальная реформа — важная часть его программы, поэтому он и хочет поучаствовать в работе съезда. Пока же он занят тем, что по просьбе соседки по вагону методично выковыривает из бутылки вина пробку — штопора в вагоне не нашлось.

— Вот вы, кандидат в депутаты, скажите мне, почему у нас в стране так мало патриотизма? — спрашивает женщина. — Сплошные англицизмы! Дети не знают своих героев! Работа не ведется!

— Что такое патриотизм? — спрашивает Миняйло. Пробка уже наполовину поддалась.

— Патриотизм — это любить свою Родину!

— Я очень люблю! — заверяет Миняйло и передает женщине открытую бутылку.

Полицейский спрашивает Юлию Галямину: «Принимали ли вы участие в подобных мероприятиях, как Земский съезд, ранее?»

Та чеканит: «Подобное мероприятие проходило в 1904 году. Я родилась в 1973-м, так что — нет!»

Юлия Галямина, организатор Земского съезда, политик, кандидат филологических наук и доцент РАНХиГС, бывший муниципальный депутат Тимирязевского района, осужденная по «дадинской» статье 212.1 УК РФ на два года условно, сидит в управлении МВД по городу Новгород («дадинская» статья — о неоднократных нарушениях на митингах, названа в честь активиста Ильдара Дадина).

Когда ее выводили с Земского съезда, не дали надеть куртку, а теперь фиксируют в протоколе «красное платье». Галямина радуется: «Какая я молодец, что надела именно это платье. Отлично выглядеть при задержании — это очень важно!»

Полиция закрыла съезд меньше чем через час после торжественного открытия — за нарушение противокоронавирусных мер.

Земский съезд 1904 года, на который ориентируются организаторы — на сайте мероприятия есть даже статья, автор которой, историк и муниципальный депутат Виталий Боварь, проводит ночь в том же управлении МВД, — продержался четыре дня.

В начале XX века представители всех сословий России потребовали от царя конституции, свобод и парламента. Съезд получил множество приветствий со всей России, хоть и был неофициальным мероприятием.

Один из участников съезда Р.Будберг потом напишет: «Все рекомендовали нам не стесняться отсутствием полномочий; одни — говоря, что в России нет такого учреждения, которое могло бы дать подобные полномочия; другие говорили, что волна истории, что обстоятельства нас уполномочили; третьи говорили, что за нас вся мыслящая Россия».

Организаторы Земского съезда в 2021 году тоже сочли, что могут не спрашивать разрешения на то, чтобы собраться и обсудить вопросы муниципального самоуправления. Но 18 мая губернатор Новгородской области Андрей Никитин неожиданно ужесточил антикоронавирусные меры в регионе, ограничив до тридцати человек число посетителей частных публичных мероприятий.

Организаторы Земского съезда утверждали, что указ губернатора приняли исключительно «под них», указывая, что проходящий в Новгородской области в то же время многолюдный фестиваль реконструкторов никто отменять и не думал.

По официальной статистике, в последние недели количество выявленных случаев коронавируса в области неизменно снижается. Галямина подала в суд на губернатора и решила проводить съезд в любом случае, подстроившись под «несправедливые и политические» требования и обеспечив несколько залов.

Научный сотрудник Центра комплексных социальных исследований Института социологии РАН Роман Петухов замечает, что подозрительное отношение к местной власти со стороны центрального правительства имеет в России глубокие исторические корни.

«Царское правительство не доверяло земствам, что в конечном итоге привело к их политизации, — добавляет он, — Кстати, первым председателем Временного правительства был князь Львов, видный земский деятель. Он руководил Земгором, организацией, которую мы бы сейчас назвали межмуниципальной ассоциацией».

Земский съезд 1904 года открывал Дмитрий Шипов, впоследствии — один из руководителей антибольшевистской либеральной организации «Национальный центр». Его арестовала ВЧК по «расстрельной» статье, но Шипов умер раньше от воспаления легких в тюремной больнице.

22 мая муниципальные депутаты из нескольких регионов России приехали в Великий Новгород. По пути они спорили, сразу ли их задержат или все-таки дадут открыть съезд. Полиции на вокзале не было, зато всех выходящих снимал мужчина в куртке с капюшоном и высоко поднятой маске.

— А, да это «эшник», — замечает один из новгородских встречающих, — он у нас тут такой один, мы его в лицо знаем.

«Эшник» — это значит сотрудник центра «Э», управления по противодействию экстремизму МВД. Мужчина слышит и удаляется, продолжая снимать «от бедра» и стараясь делать это незаметно. Его выдает фонарик на телефоне, который он забыл выключить, один депутат обращает на это внимание, все смеются.

Местное самоуправление в России не входит в систему органов государственной власти, но «составляет одну из основ конституционного строя и осуществляется на всей территории страны». Осуществляется оно очень по-разному, объясняет Петухов. Например, в Москве и Петербурге муниципальные депутаты по закону имеют немного реальных полномочий, но в других регионах России может быть по-другому.

«Чаще всего советы депутатов играют менее значимую роль, чем исполнительно-распорядительные органы местного самоуправления, но есть случаи, когда они более субъектны, — говорит Петухов. — Так случается, если в муниципальном образовании есть несколько групп интересов, для которых совет муниципальных депутатов — место балансирования позиций».

Среди мундепов, приехавших на съезд, большинство — самовыдвиженцы, но есть и представители «системных» партий: «Яблока», ЛДПР и КПРФ, хотя это внепартийная инициатива.

Андрей Сердюков, член партии КПРФ и депутат думы Предгорного горокруга Ставропольского края, говорит: компартия знает, что он участвует в мероприятии, и никак это не оценивает.

«Я что, должен спрашивать у руководства, какие я мероприятия посещаю? Я уведомил на съезде КПРФ, никаких препятствий мне не ставили», — рассказывает он. На вопрос, считает ли он возможным кооперироваться с депутатами из других партий, отвечает: «Мы, муниципальные депутаты, занимаемся совсем другими проблемами, неважно, кто откуда».

Алексей Дуленков, муниципальный депутат от Наро-Фоминского городского округа Подмосковья, говорит, что быть муниципальным депутатом — это «способ реализации на любителя». Он пошел в депутаты, чтобы получить статус, «позволяющий выступать представителем общественности в переговорах с властью».

С его точки зрения, стать «мундепом» несложно: «Требуется неделя времени, прочитать книжку Полуэктова «Полевые и манипуляционные технологии» и любить общаться с людьми».

В политической среде такие избирательные кампании заслуженно считаются самыми простыми — зачастую хватает бюджета в несколько десятков тысяч рублей на листовки, да времени кандидата на обход избирателей «от двери к двери». «Вся моя кампания обошлась в 40 тысяч рублей», — признавался журналист Илья Азар в интервью самому себе в сентябре 2017 года после победы на выборах в местный совет в московских Хамовниках.

Большинство муниципальных депутатов не получают зарплату, занимаясь общественной деятельностью. Да и, учитывая скудные местные бюджеты (все налоги в основном идут наверх), влияния имеют мало: благоустройство районов, фонды капитального ремонта, установка детских площадок. Все это сложно назвать политическими полномочиями.

Хотя и политическая составляющая в работе местных депутатов есть — их автографы требуются для прохождения регистрационного фильтра кандидатам в губернаторы.

Во всех регионах России «Единая Россия» на местном уровне доминирует. На выборах мэра 2013 года Алексею Навальному пришлось получать подписи единороссов для регистрации — схожая ситуация с большинством оппозиционных кандидатов и от системных партий.

С возможностями у муниципальных депутатов все действительно не очень хорошо, подтверждает муниципальный депутат Ломоносовского округа города Москвы Ольга Штацкая: «Когда массово пришли независимые депутаты — была большая эйфория, а потом наступило разочарование. Оппозиция думала, что у нее достаточно сил и энтузиазма, чтобы убрать все заскорузлое, начать живую деятельность».

На деле, говорит Штацкая, выяснилось, что правоприменение закона о муниципалитетах такое разное, что он толком не работает. «Ни в какой другой стране такой опричнины быть не может, — добавляет она. — Если мы опираемся на Конституцию, вообще заявляем себя демократической страной — нужно, чтобы процесс был устроен по-другому».

Она напоминает лозунг советских диссидентов «Соблюдайте свою конституцию» и говорит, что самое важное в ее работе — предоставить трибуну обществу. «Деятельность муниципальных депутатов может выглядеть мышиной возней, но это не так, — продолжает Штацкая, — Потому что стоит человеку изменить палисадник у своего дома — и он понимает, что можно изменить что-то большее».

Как раз задачу расширить роль местных советов в политической системе и ставит себе Земский съезд: депутаты хотят увеличения полномочий и децентрализации налогообложения в пользу «земли».

Съезд предваряет большая обзорная экскурсия по Великому Новгороду, «колыбели русской демократии», подчеркивает Галямина. Экскурсию проводит сотрудник Новгородского кремля, который, оглядев подопечных, заявляет: «Ну раз у нас такой состав, сообщу, что я-то сам социал-демократ, но так как мою партию закрыли, состою в новгородском отделении партии «Яблоко».

В столице русской демократии оппозиция представлена намного лучше, чем в большинстве российских регионов. В 2018 году «Единая Россия» впервые за 15 лет потеряла большинство в городском парламенте, получив всего восемь из 32 мандатов, оставшиеся кресла взяли КПРФ, «Справедливая Россия», ЛДПР и «Яблоко».

В то же время единороссы доминируют в областном парламенте. Да и выборы глав районов и мэра Великого Новгорода давно свернули в рамках общероссийской «вертикализации власти».

Под рассказ о том, как новгородское вече прогоняло князей, которые им не нравились, депутаты обсуждают свои апелляции в ЕСПЧ и электоральные перспективы. В отдалении держатся неприметные люди, снимающие их на телефоны, журналисты насчитывают три таких пары. Также экскурсию сопровождают четверо росгвардейцев. Один из них на вопрос, наблюдают ли они за мундепами, говорит: «Да просто центр патрулируем, слушаем экскурсию». Остальные смеются. Четверка проводит депутатов до самого места проведения съезда.

Он открывается: депутаты проходят в зал, оглядываясь и вслух прикидывая, нет ли вокруг автозаков. Среди них есть те, кто участвовал в разогнанном 13 марта этого года Форуме независимых муниципальных депутатов. Тогда полиция загрузила по автозакам почти 200 человек.

На этот раз все начинается спокойно, и Галямина говорит, что программа расписана до восьми часов вечера.

Депутаты, в масках и перчатках, рассаженные через два стула, начинают выбирать счетную комиссию и секретаря съезда. Журналисты кружат перед зданием: из-за ограничений по численности они не допущены в зал заседаний, вдруг один из них истошно кричит: «Менты!»

Полиция появляется стремительно, сначала — руководство управления МВД по Великому Новгороду, затем — десяток молодых сотрудников.

«Быстрее, быстрее, что вы как на каторгу-то идете!» — подгоняет их майор. Полковник Сергей Максимов заходит в зал и требует прекратить собрание «во избежание распространения коронавирусной инфекции».

У Галяминой от волнения срывается голос, она предлагает посчитать участников съездов по головам, полковник отмахивается и говорит, что не нужно никого считать.

— Вас как зовут? — говорит в микрофон Галямина — Полковник Максимов? Вы понимаете, что вы войдете в историю, как матрос Железняк, который закрыл Учредительное собрание? Что, господин Максимов, «караул устал»?

В зал заходят остальные полицейские. Часть пробралась сквозь кусты, часть — через свадьбу в соседнем банкетном зале. Ими руководит человек в штатском, он же общается со съемочной группой телеканала НТВ, подсказывая, откуда лучше снимать.

Удивленный жених с бутоньеркой в петличке костюма говорит полицейским: «Господа, но мы же даже еще не дрались!» «Это не к вам, это к оппозиции!» — успокаивает его майор.

После недолгих препирательств Галямину выводят под руки. Алое платье парусит на новгородском ветру, автозаки так и не подъехали: ее грузят в полицейский «Патриот», оттирая от дверей машины адвоката и муниципального депутата Михаила Бирюкова.

Галямина выкрикивает: «Земство — это основа российской демократии!» И майор с заметным облегчением захлопывает дверь.

Кроме Галяминой задерживают петербургского муниципального депутата Боваря. Остальных блокируют в зале и начинают выписывать протоколы. Части депутатов удается этого избежать благодаря Миняйло — он неожиданно обнаруживает выход из зала через барную стойку.

«За ней белая дверь, я открыл шпингалет. Пройти за стойку можно по широкому подоконнику. Делайте это аккуратно, по одному и без палева», — напутствует он коллег.

Этим путем выбирается часть депутатов, их никто не задерживает.

Снаружи полиция не знает, что делать с делегатом от Ямало-Ненецкого автономного округа Александром Бондарчуком. «Вы не задержаны, но уйти не можете, — повторяет ему полицейский. — Основания? Сейчас позвоню, уточню у старших!» В конце концов он добивается указаний — и Бондарчука увозят в УВД.

После разгона съезда депутаты сперва направились к УВД. Проходящие мимо репортеров и депутатов полицейские поначалу удивленно дергают запертые двери — в здании, наверно, впервые за его историю объявили план «Крепость», популярный в московских ОВД во время протестов. К вечеру выясняется, что Галямину и соратников продержат по арестной статье до суда еще минимум сутки.

Часть делегатов продолжает неформальную часть съезда на теплоходе с подходящим названием «Вече». Опаздывающие прыгают на борт с пирса и присоединяются к застолью, где звучат тосты за Галямину и других арестантов. Социолог Григорий Юдин воодушевляет собравшихся лозунгом «мы здесь власть».

«Я абсолютный системный либерал, начинала работу с людьми, у которых в Питере на раскладушке спал Путин, а из меня делают экстремиста!» — возмущается следующий тостующий Наталья Шавшукова. Когда-то она работала в Союзе правых сил и видела в партийных коридорах Сергея Кириенко — теперь он сидит в Кремле в кресле главного куратора политики, а его бывшие коллеги из системных либералов — в спецприемниках.

Ей самой сложно ответить на вопрос, как либерализм за 20 лет из «мейнстрима» превратился «андеграунд», и почему теперь Земский съезд разгоняет полиция и центр «Э», как будто это собрания нацболов в «нулевые».

Шавшукова вместе с Галяминой основала «Школу местного самоуправления» и помогала объединить депутатов из многих уголков России, которые и оказались на этом теплоходе. Интерес оппозиции к муниципальным советам появился на волне «болотных протестов» в 2011-2013 годах — тогда на выборы шли активисты, наблюдатели и сочувствующие.

Пример человека, воспользовавшегося таким лифтом. Максим Кац, который 10 лет назад баллотировался в столичном Щукино. Он, профессиональный игрок в покер, тогда без обиняков предупреждал избирателей, что муниципальное собрание — «совершенно бессмысленный орган», а депутатство ему нужно, чтобы развернуться как урбанисту, получить связи и попасть во власть. Связи с вице-мэрами он тогда получил и работой остался доволен.

Кац позже возглавит кампанию Навального в мэры Москвы и создаст с Дмитрием Гудковым «муниципальный убер». За счет этой технологии поддержки регистрации кандидатов «Яблоко» «разгонится» до второго места на выборах в местные советы в столице в 2017 году — на новой волне интереса к низовой политике. Этот проект, как и школа местного самоуправления, наладил горизонтальные связи независимых депутатов.

К ночи теплоход причаливает обратно. Депутаты спешно натягивают маски и на берегу разделяются на группы, чтобы избежать очередной полицейской облавы. За последней группой депутатов неспешно следует патрульная машина с включенными проблесковыми маячками, но затем сворачивает в сторону.

По протоколам заседание по арестным статьям должно было начаться 23 мая в 11 часов дня. С утра делегаты и репортеры подтягиваются к новгородскому районному суду — за ними следуют оперативники центра «Э» с камерами. Но на проходной всех встречает только растерянная пожилая вахтерша, не слышавшая ни про какие заседания в выходной.

Пока журналисты расставляют камеры и с адвокатами выясняют, где судьи, Галямина и другие задержанные, вахтер все больше нервничает.

Наконец, она звонит начальству: «Алло, Анастасия Ивановна, тут к вам куча народа! Тут человек 40, и еще на улице, пресса с камерами», — говорит она по телефону судье. Повесив трубку, причитает: «Ребята, ничего не рассматривается, просим удалиться из зала суда! Сегодня нерабочий день, я не должна была держать дверь открытой и впускать вас! Наказали меня, завтра меня уволят, буду бабка безработная, всё! Ребята, я вызываю 02».

На место приезжает подполковник, накануне командовавший разгоном съезда. Он объясняет собравшимся, что в протоколах стояла ошибочная дата и никакого суда не будет, так что всем стоит удалиться и ждать завтрашнего суда. А пресс-секретарь суда Валерий Таганский говорит Би-би-си, что задержка связана с большим объемом материалов дела и видео со съезда, которые надо изучить.

Делегаты уверены: власти перенесли суд, поскольку у большинства участников и гостей съезда обратные билеты в воскресенье, и они не успеют поддержать арестованных коллег.

«Это извините, попытка заткнуть задницу пальцем, когда у тебя понос, — возмущается перед камерами приглашенный гость съезда, депутат Мосгордумы Михаил Тимонов. — Разгон съезда — это показательные казни, как увольнения машинистов в метро» (речь идет о том, что многих сотрудников столичного метрополитена уволили за подписи на сайте «Свобода Навальному»).

«Увольняем одного — боятся сто, разогнали сто депутатов — боятся все. Это государственный террор в чистом виде — другое дело, что не такой людоедский, как при Сталине. Террор бьет по площади», — считает Тимонов.

На вопрос Би-би-си, какую вообще угрозу представляют власти муниципальные депутаты, занимающиеся установкой шлагбаумов и детскими площадками, Тимонов отвечает так: «А нет теперь разрешенного поля, все проще — сиди и не чирикай. То, что происходило вчера и в Измайлово [мартовский съезд депутатов, который так же разогнали] — это абсолютно легально».

Отвечая на вопрос, зачем вообще идти независимым депутатом, если легче сделать карьеру в партии власти, политик уверяет, что на длинной дистанции оппозиция выиграет: «Они пугают, а мы не боимся. Это говорит о том, что им просто конец. Я знаю, что мы их одолеем».

После долгих попыток организоваться после разгона съезд перетекает в онлайн-формат. Кто-то из делегатов опять уехал кататься на теплоходе, кто-то засел слушать зум-конференцию в кафе под присмотром полицейских и людей в штатском.

В пять часов вечера депутаты голосуют за резолюцию, подготовленную Галяминой еще до задержания — в ней призывы к властям «прекратить манипуляции и фальсификации в выборном процессе» и к гражданам «активнее участвовать в выборных процессах и создавать локальные и профессиональные сообщества по интересам».

Петухов затрудняется с ответом на вопрос, были ли в истории примеры, когда при авторитарном политическом режиме местное самоуправление добивалось важных успехов: «Могу только отметить, что местная демократия — это «пакетная ценность», то есть она невозможна без какого-то минимума демократических прав и институтов». Он подчеркивает, что, несмотря на политическое давление, из российской земской среды в свое время вышло много политиков общероссийского масштаба, «игравших ключевые роли в сложных и трагичных событиях начала XX века».

Галямину, Боваря, Бондарчука и задержанного уже после съезда руководителя местного отделения партии «Яблоко» Виктора Шалякина будут судить в новгородском районном суде в понедельник, 24 мая.