В ходе беседы он рассказал о том, как впервые узнал о перезапуске культовой франшизы, и ответил ещё на пару вопросов о саге.
В чём разница в съёмках в сериале и в фильме?
Марк Хэмилл: Ну, во-первых, тут в день снимается гораздо больше материала, чем когда работаешь над полнометражным фильмом. Для перфекциониста это довольно напряжно, но мне нравится, что всё так быстро. Нравится не только скорость самого процесса, но и то, как быстро продукт оказывается на экране. Тут не приходится ждать два года после завершения работы, чтобы увидеть результат.
Я ведь начинал на телевидении и не вижу смысла принижать его достоинства, которые есть и там, и там. Мой агент, например, спрашивает: «Зачем тебе эти бродвейские постановки? Сколько там зрителей? 300? 800?». Я в таком ключе об этом никогда не думал. И Джордж Лукас говорил, что топовое шоу на ТВ увидят в десять раз больше зрителей по сравнению с кино.
Мы много спорили на съёмках. Я однажды говорю: «Харрисон, я не думаю, что тебе нужно клеиться к принцессе на «Звезде смерти». А тот в ответ зловеще хрипит. А Джордж нам: «Да ладно, давайте снимем, это же всего лишь кино». Потом я тоже произнес слова «Это всего лишь кино», но не в том месте и не в то время. Я это сказал в присутствии примерно пяти тысяч фанатов «Звёздных войн»… Я думал, они ринутся на сцену и задушат меня голыми руками. Они были просто не в себе.
Твои слова всегда могут быть вырваны из контекста. Например, как-то раз, выступая перед толпой, я сказал: «Понимаете, что бы мы ни делали, как бы ни надрывались, всем не угодишь. Это просто невозможно». А потом вышла статья с заголовком: «Звёздные войны» жестоко разочаровывают, сказал Марк Хэмилл». Потом Лукас позвонил и спросил, правда ли я это сказал, я ответил: «Ну, не совсем так».
А однажды я сказал — и больше никогда этого не сделаю: «Да ладно вам, бросьте. Это всего лишь кино». Фанаты были в ужасе. Как будто я в Папу Римского плюнул. Такие вещи нельзя говорить в присутствии фанатов «Звёздных войн».
Расскажите о том, как работали над новыми «Звёздными войнами».
Марк Хэмилл: Не хочу говорить конкретно о девятой части. Что касается седьмой, то меня спрашивали в Twitter: «Как вы вообще могли читать этот сценарий?». Я ответил: «Молча».
Просто иногда я захожу в Twitter, чтобы поблистать остроумием. Мне пишут: «Я ваш фанат и буду просто счастлив, если вы мне напишете в ответ». И я пишу: «В ответ». Моя дочь говорит, что это стариковский юмор. Мои дети меня критикуют за мои шутки! Говорят, что это, мол, за стариковский юмор. Но ведь это же правда смешно, и я спрашиваю, а что это за юмор такой — стариковский? Они говорят: «Ну, очевидный, прямолинейный и не смешной». Вот же… По-моему, раз мне смешно, то и других может насмешить.
Да, по поводу седьмого эпизода… Когда я его прочёл, был крайне впечатлён. Но особенно меня шокировало, что они убили Хана Соло. Люк больше никогда не увидит своего лучшего друга. На мой взгляд, это ошибка. Эти трое — Люк, Хан и Лея — больше никогда не увидятся… Может, я был неправ. Впрочем, остальным, по-моему, было всё равно. Но мне не было всё равно! А потом они и меня убить решили. Я им говорил: «Мою смерть оставьте для последнего эпизода». Я на это надеялся. Когда я согласился сниматься в новой трилогии, я предъявил два условия: никаких камео и контракт на всю трилогию. И что я получил в итоге? Смешно ведь: конец седьмой части — это на самом деле начало восьмой. То есть я всего в одном фильме буду. Меня провели и не приняли всерьёз. С другой стороны, я вообще не думал, что когда-нибудь вернусь к этой роли. Я считал, что не стоит к этому возвращаться, история закончена. Я не говорю, что мне всё равно. А то напишут потом: «Марк Хэмилл: Мне всё равно». Но я не особо парюсь на этот счёт. Пусть молодые разбираются — что там и как должно быть.
Потом умерла Кэрри — умерла по-настоящему. Ненавижу, когда жестокая действительность вторгается в мою жизнь. Это было реальным ударом для меня, и особенно тяжело было справляться с этим всем на публике. Я иду на премьеру «Последнего джедая», а все, естественно, пристают с вопросами о её смерти. Потому что все её любили. Не обязательно даже было лично знать её, чтобы любить. Невозможно выразить, как это грустно. Обычно можно относительно легко справиться с такими вещами, но на этот раз всё не так.
Я рад, что хотя бы двое из персонажей оригинальной трилогии снова встретились. Я не про Чубакку. Нет, он классный персонаж, конечно, но с ним не поговоришь особо. А ещё они хотели, чтобы и прошёл мимо C-3PO, делая вид, что его не знаю. Я сказал: «Я так не могу!». Они сказали: «Ладно, делай как хочешь, можешь подойти к нему». И я подошёл и сделал как хотел. Но этого не было в сценарии! В сценарии было следующее: «Забудь прошлое, убей его, если понадобится».
Харрисон в первой трилогии был позаметнее, конечно. Как и я. Как и Кэрри. Но я рад, что они нашли способ вернуться в эту вселенную. Хочется думать, что Кэрри это бы понравилось. Она была настоящей звездой. Когда мы снимались в один день, я сразу приходил в её трейлер. Мы очень подружились, и она никогда не думала, что я хочу от неё чего-то ещё. Я часто бывал у неё, с ней было весело. И я очень рад, что мог развеселить её.
Это главное в работе — она должна доставлять радость. Если не доставляет, меняй работу. Я счастлив, что во взрослом возрасте смог заниматься тем, что любил ещё в детстве. Мама мне говорила: «Дорогой, ты отлично изображаешь Даффи Дака, но это тебе никак не поможет в жизни». И я ей отомстил.
В детстве я отлично пародировал и людей. Наверное, семилетний мальчик, изображающий Ричарда Никсона, выглядел странновато. Вообще мне нравилось имитировать звуки.
А однажды я случайно услышал, как отец спрашивает мать: «Сью, что же мы сделали не так?». Вот такая вот родительская поддержка.
Второй сезон «Падения ордена» в России можно будет увидеть в онлайн-кинотеатре ViP Play. Премьера — 26 марта.
Источник: Российская газета