• Пт. Апр 26th, 2024

Палатки на Майдане мешают Кличко ездить на работу

Автор:Николай Быков

Июн 2, 2014

Майдан пока никуда не делся. Уговорить активистов покинуть площадь не удалось и избранному мэром Виталию Кличко, который на днях заявил, что баррикады сделали свое дело и могут быть разобраны. Сейчас, правда, он утверждает, что его не так поняли.

Как передает Вести.ру, Кличко освистали, и на публике Виталий Кличко побоялся даже говорить о сворачивании Майдана. Заявил, мол, его не так поняли. Но уже за сценой нам признается, что он ведет закрытые переговоры с Самообороной Майдана и «Правым сектором» об условиях освобождения площади.

Впрочем, насколько влиятелен сейчас «Правый сектор», уже понять сложно.

Против националистов выступают теперь и их соратники по оружию. Сегодня Семен Семенченко, командир наемнического батальона «Донбасс», что сражается вместе с украинской армией, заявил, что «Правый сектор» на самом деле «ни разу не принимал участие в боевых действиях, зато уже два с половиной месяца грабит местное население. Они занимаются мародерством, разбоями и вымогательством, а бороться умеют только с мирными жителями или с перепуганной милицией». Обитателей Майдана теперь также поливают черной краской. Причем, по заказу.

Виталий Кличко добивается, чтобы с Майдана убрали хотя бы те палатки, что мешают его проезду к новому месту работы в горадминистрацию. На вопросы журналистов будущий мэр Киева сейчас старается отвечать на украинском. Веянье моды. Впрочем, судя по разговору в воскресенье, родной язык ему дается с трудом.

В итоге собрание закончилось ничем. Разве что обещанием Кличко принести присягу на Майдане да еще по казацким традициям. Правда что именно это значит, пока неизвестно.

«Народное вече» расходится, а Майдан остается. Жители палаточного лагеря говорят, что они здесь как минимум до досрочных выборов в Верховную Раду. Ведь основные требования украинского протеста — борьба с олигархами, полная смена элит — так и не выполнены. Здесь замечают: если уйти сейчас, то этот беспощадный бунт и правда был бессмысленным.