В Керчи поисковики подняли останки 79 бойцов Красной армии — Российская газета

Случайных здесь нет

Лагерь поисковиков в этом году стоит на кромке поля у лесополосы. Работает здесь объединение поисковых отрядов «Крым-поиск» во главе с Николаем Шевченко. Совсем молодых в лагере почти нет. Все взрослые мужики, семейные, и в поисковом отряде они могут работать только во время отпуска или в выходные. Есть пенсионеры, но средний возраст — около 40 лет.

Профессии у всех разные. Алексей Гемба — инженер энергетической компании. Сергей Жаботинский — пожарный. Юрий Ромашко — машинист крана. Александр Федосеев — инженер управления разведочного бурения. Есть даже главный консультант управления нефтегазовой компании, но здесь он просто Борисыч, и копает наравне со всеми. Большинство — крымчане. Никита Клесов не первый раз приезжает в Крым из Оренбурга. У кого-то получается выйти в поле на неделю в году, другие проводят за этой работой по месяцу и больше.

— Я обычно разбиваю отпуск на две части, вот сейчас у меня две недели и в августе будет еще две, — говорит Алексей. — А в июне возьму дни за донорство и приеду сюда с сыном.

Случайных людей здесь, как правило, нет. Такие уходят после первых выходов в поле. Работа с лопатой на жаре или в холоде физически тяжелая, а наград и премий за нее не дают. Да и не всякой жене понравится, когда супруг проводит отпуск в мужской компании, вместо того, чтобы с семьей выехать к морю. Но уж если остался в отряде, то это надолго. Многие в поисковом движении еще с 90-х и даже если по каким-то причинам на время выпадали, то потом снова возвращались.

У каждого из них дома есть свой поисковый отряд. «Сиваш», «Наследие», «ЧНГ-поиск», но на Акмонае они все объединились. Земля здесь настолько «удобрена» металлом, что патроны, гильзы, обрывки противогазов на поверхность выносит после каждой вспашки трактором. Местные жители рассказывали, что первые годы после войны, по всходам на полях были даже видны очертания людей. Посевы поднимались так, как лежал в земле человек.

Акмонайский перешеек — самое узкое место, соединяющее Керченский полуостров с Крымским. И все же, где искать, ведь длина этого кусочка суши 15 километров, а ширина — 17? Место будущего поиска обычно выбирают по архивным армейским картам, некоторые энтузиасты даже покупают в интернете кадры аэрофотосъемки Luftwaffe — на них видно линию фронта, укрепрайоны и их привязку к местности. Сейчас поиск идет у высоты Огуз-Тобе. Поисковики уже точно знают, что здесь отход двух армий прикрывали 77 горнострелковая дивизия и 55 танковая бригада. Вместе с ними стоял 155 полковой передвижной госпиталь.

Ложка расскажет

Традиционная вахта памяти в этом году началась 6 мая, но на разведку местности поисковики вышли еще в январе. За четыре месяца с начала года парни подняли на местах сражений останки 63 бойцов. Еще 16 красноармейцев нашли уже в мае, когда заступили на вахту. Но самое сложное не найти или даже перезахоронить, а восстановить имя неизвестного солдата, вернуть его из небытия, попытаться отыскать родственников. Увы, удается это далеко не всегда, и каждый случай, когда идентифицируют погибшего героя, становится настоящим событием.

— Проблема в том, что в начале войны посмертные медальоны, в которых указывалось имя бойца, откуда он призван, были деревянными, они быстро истлевали, — говорит Никита Клесов. — Только позже появились эбонитовые медальоны. Они гораздо лучше сохранялись, но и в них бумага, на которой делалась запись, тоже разрушалась.

Установить личность зачастую помогают найденные награды, но бои в Крыму проходили в начале войны и тогда еще мало у кого были медали и ордена.

— Мы нередко находим нагрудные значки — ГТО и другие, они тоже с номерами и теоретически где-то в архивах могут быть записи, кому они выданы, но сегодня это установить нереально, — считает Сергей Жаботинский.

Большая удача, когда удается прочитать посмертный медальон. Очень часто текст на них невозможно разобрать без сканирования и специального оборудования.

Чаще узнать имя бойца помогают подписанные ложки, кружки, котелки. Вместе с бритвой, реже ножницами, нательным крестиком или ладанкой эти предметы были в обычном наборе каждого бойца.

— На вахте этого года самым первым мы установили личность бойца из Краснодарского края. Это Георгий Нестерович Козленко, — рассказал Сергей Жаботинский. — Также идентифицирован Георгий Элисберович Абуашвили. Его призвали из Гурджаанского района Грузии. Был санитаром и погиб в этом сражении. Его медальон был с высокой степенью сохранности.

Идентифицированы останки Георгия Шаршенидзе, Ервана Бурояна и других бойцов. Когда удается установить имя и отыскать потомков героя, его останки с найденными личными вещами могут отдать для захоронения родственникам. Но часто в местах ожесточенных боев останки солдат лежат одни на других, и понять, где чьи, уже невозможно. Тогда бойцов хоронят по 8-10 человек в одном гробу и в одной братской могиле. Родственники, если они потом найдутся, смогут приехать сюда и привести горсть родной земли, а из Крыма взять такую же горсть на родину.

Души их выбирают

Верят ли поисковики в мистику? Ведь поднимая из земли останки погибших солдат, они вторгаются в некую область сакрального, недоступную обычным людям. Прикасаются к костям, берут в руки предметы, которые человек держал в последние мгновения своей жизни, приоткрывают тайну его имени и того, как этот человек жил и как он умер.

— Хотите верьте, хотите нет, но часто идентифицировать удается тех, кого очень ждали дома, кого искали родственники или любимая женщина, — говорит Алексей Гемба. — Эти солдаты словно хотят, чтобы их отыскали, узнали, где они лежат.

О том, что нашли именно такого, долгожданного неизвестного солдата, поисковики зачастую узнают позже. Так было с рядовым Марковым, у которого не было смертного медальона. Установить его личность помог найденный рядом с останками подписанный подсумок.

— Выяснили, что он был бойцом противотанкового взвода, — говорит Никита Клесов. — Потом узнали, что мать разыскивала его до 1957 года.

Порой происходят случаи, которые невозможно объяснить, особенно, когда они повторяются не единожды.

— Бывает, работаешь в окопе, и вдруг у тебя из нагрудного кармана выпадает сигарета, падает под ноги. Поднимаешь ее, убираешь в карман, а она снова выпадет. Мы уже знаем, что еще один штык земли — и мы найдем портсигар, — делится собственным опытом Сергей Жаботинский. — И точно, вот он портсигар. Так, словно солдат, который здесь лежит, очень истосковался по табаку и просит у тебя закурить.

Что это, совпадение, мистика? Поисковики верят, что это души солдат находятся рядом с ними и сами выбирают, открыться ли этому человеку. Нередко случается, что какое-то место поисковики прошли не один раз и металлодетектором проверили — ничего нет. А приходит кто-то из отряда и тут же находит останки солдата, которого все пропустили. Это он сам, неизвестный красноармеец, выбрал, кому открыться. И без этого чувства, что ты нужен душам бойцов, что они ждут именно тебя, уверены парни, выходить в поле нельзя.

Комментарий

Александр Шибирин, председатель профсоюзной организации ГУП РК «Черноморнефтегаз», шефствующей над поисковым движением:

— Мы связываемся с администрацией в Краснодарском крае, с родиной бойца, личность которого установили наши поисковики. Потом выделим машину и сопроводим его останки, передадим родственникам. Останки других поднятых в этом году солдат с почестями перезахороним в крымской земле. Это наш долг и самое малое, что мы можем для них сделать.

P.S.

Этой весной на акманайских позициях поисковикам удалось отыскать блиндаж, который еще предстоит исследовать. А первую в этом году вахту они посвятили святому воителю Александру Невскому, чье 800-летие в этом году отмечает Россия.