Последние шерпы Европы и их острова свободы

Как же так вышло, что словацкие шерпы оказались единственными в своем роде? Почему они по-прежнему в строю?

В городке Стары Смоковец у подножья словацких Высоких Татр в деревянном домике музея шерпов стоят, прислоненные к стене, высокие, крепкие рамы, к которым местные шерпы прикрепляют груз и потом надевают на спину, как огромный рюкзак.

Рамы эти напоминают большие сани, тобогган, только с лямками. Некоторые такие высокие, что достигают потолка. К некоторым уже прикреплены рюкзаки. С этими рамами за плечами шерпы переносят по 100 кг грузов.

Горная гряда Высокие Татры — самый популярный туристический регион Словакии с красивыми водопадами, сказочными лесными массивами и блестящими на солнце озерами и живописными долинами.

Летом миллионы туристов приезжают в Высокие Татры и преодолевают сотни километров по горным маршрутам, от одного альпийского приюта до другого. Зимой же скалистые хребты и горные пики, вздымающиеся на 2500 м, покрыты снегом и льдом.

Последние шерпы Европы следуют по опасным горным тропам от одного приюта к другому, используя весь набор альпинистского снаряжения да еще и неся свою тяжеленную ношу — порой по чуть ли не вертикальным склонам, на большой высоте.

Одна только рама, к которой крепится груз, весит до 8 кг. А весь груз порой превышает 100 кг — он состоит из продуктов, напитков, дров и всего того, что необходимо на турбазах — от газовых баллонов до постельного белья.

Шерпы работают в любую погоду, в любое время года — и в летнюю жару, и в ледяной холод горной зимы, когда температура опускается до минус 20, дует пронизывающий шквалистый ветер, а горные тропы покрыты льдом.

Когда я приехала сюда холодным январским днем, «Швейцарский домик», в котором находится музей шерпов, был окружен снегом. Один из самых старых шерпов, 75-летний Петер Петрас, сидел в кафе «Шерпа» по соседству и пил чай.

Он по-прежнему — несколько раз в неделю — носит тяжелые грузы в горные турбазы. А ведь он не самый старый из местных носичей, возраст которых — от 17 до 79 лет.

По словам Петраса, он работает носильщиком, потому что любит горы, а не из-за денег. «Носильщик — это не работа, это образ жизни, — сказал он мне. — Для настоящего горного носильщика деньги — на втором месте. На первом месте — быть в горах».

У каждого альпийского приюта (можно назвать его турбазой) есть свой смотритель, хозяин, и до восьми шерпов, которые работают по очереди и живут на турбазе.

В их обязанности входят уборка, приготовление еды, расчистка снега и забота о том, чтобы в доме всегда было тепло. Иногда носильщики помогают туристам составить правильный маршрут.

В летний сезон в горах работает до 60 шерпов. Зимой — вдвое меньше. Для кого-то из них это основная работа, для других — дополнительное занятие. Среди носильщиков есть студенты.

Петрас начал мечтать о горах в возрасте 10 лет, когда увидел, как работу шерпов выполняют старшие братья — Йожо и Иван. Йожо был самым сильным из братьев: однажды он занес на высоту 1960 м в Большой Студеной долине плиту весом в 137 кг.

Петер Петрас стал носильщиком после того, как окончил школу, однако потом пошел служить в армию, а после армии учился в Братиславском университете, где в итоге получил степень доктора философии.

Однако любовь к Татрам не отпускала, и по утрам он преподавал, а днем отправлялся в горы работать шерпой. По его словам, это был идеальный баланс.

«Когда мои школьные уроки кончались, я мог забыть о преподавании и побыть в одиночестве на природе, наедине с собой. Я отдыхал психологически. А в школе я отдыхал физически», — рассказывает он.

После того, как Петрас ушел на пенсию, он продолжал работать шерпой: отремонтировал самый старый местный альпийский приют, «Райнерову хату» (построенную в 1863 году как укрытие от плохой погоды), и теперь ведет ее дела.

Турбаза Райнера не приспособлена под жилье, но туристы часто останавливаются в этой маленькой каменной постройке, чтобы перекусить и посмотреть коллекцию старого альпийского снаряжения и лыж, собранную Петрасом.

Зимой он вырезает из снега скульптуры. Петер по-прежнему способен донести до своей «хаты» (на высоту в 1301 м) груз в 60-70 кг, пять-шесть раз в неделю. На обратном пути он забирает мусор.

Турбаза всего в 20 минутах ходьбы от станции канатной дороги, так что путь недлинный, однако когда-то Петрас работал на турбазе, до которой приходилось добираться два часа. «Зимой из-за плохой погоды путь мог занимать все восемь часов», — вспоминает он.

Когда в середине XIX века в Татры пришел туризм, носильщикам платили за то, чтобы те несли для группы туристов еду и напитки. А когда были проложены горные маршруты и строились альпийские приюты, где можно переночевать, шерпы носили стройматериалы, а затем — продукты и топливо для этих шале.

Так происходило по всей Европе, например — в Альпах. Но когда были проложены трассы канатных дорог, когда в горах построили шоссе, носильщики перестали быть нужны. Но не в Словакии.

В Высоких Татрах «модернизация» гор была сведена к минимуму, потому что это особо охраняемая природная территория и биосферный заповедник, так что шерпы здесь по-прежнему нужны, без них не обойтись.

«Шерпа знает, что в шале на него надеются и он должен доставить груз в любом случае», — говорит Петрас.

«Это очень опасная работа», — добавляет он. 20 лет назад один носильщик погиб в лавине. Другой носильщик замерз насмерть.

«Всё это выглядит романтически, потому что мы любим свое занятие, но порой это очень опасно. Вам приходится переживать одиночество, переживать страх, переживать холод. Случаются грозы. А можно просто замерзнуть».

В своей книге Петрас перечисляет необходимые для шерпы навыки и психологические качества: физическая выносливость, сила воли, стойкость, опыт работы в горах, умение реалистично оценивать собственные силы и способности, преданность делу, смирение и вера.

Штево «Пишта» Бачкор, открывший кафе «Шерпа» и основавший вместе с женой Мартиной музей, более 20 лет проработал профессиональным шерпой, да и сейчас несколько раз в месяц поддерживает форму, чтобы не терять связь с сообществом горных носильщиков.

«Я скучаю по этой работе, — рассказал он мне. — Почти всё в моей жизни связано с этим сообществом, с турбазами в горах». Бачкор познакомился с Мартиной тоже в горах, когда она работала на одной из турбаз.

Как говорит Бачкор, каждый раз путь в горы наполняет его ощущением свободы. Но эмоции не только положительные.

«С одной стороны, это доставляет вам удовольствие, но в то же время вы немного тревожитесь по поводу погоды. Вы можете отправиться в путь, когда светит солнце, но через час вас накроет буря со скоростью ветра до 150 км в час и сильным снегопадом».

Но если туристы в плохую погоду возвращаются, шерпы продолжают идти вперед. Петрас вспоминает одну зиму, когда сначала он до нитки промок в горах, а потом пошел снег. Когда Петрас добрался до турбазы, он буквально обледенел.

«Дело даже не в температуре, дело скорее в быстрых переменах погоды», — рассказывает он. Когда он добрался до шале, то сразу побежал на кухню и вылил себе на голову и на руки горячей воды из чайника — чтобы растопить лед.

«Есть вещи, которые ты просто не в состоянии описать», — говорит он.

Как считает Петрас, самый сильный шерпа из работающих ныне — 69-летний Виктор Беранек, который носит грузы к самой высокогорной турбазе в Татрах — «Хата под Рысми» на высоте 2250 м.

Самый старший, 79-летний Ласло Худик, по-прежнему работает пару раз в неделю — не из-за денег, а просто для удовольствия, говорит Бачкор. «Он не может остановиться, настоящая машина».

Бачкору известно только об одной женщине-шерпе: она умерла в 2017 году в возрасте 92 лет.

Многие носильщики говорят, что самое важное для них — ощущение свободы, и это было особенно верно для тех лет, когда в Словакии (тогда в составе ЧССР) правили коммунисты.

«Каждая горная хижина — это как островок свободы, — рассказывает Бачкор. — При коммунистической системе работать шерпой означало жить свободным. Проведя субботу и воскресенье в горах, все спускались назад, в конторы и на заводы и на протяжении недели мечтали о предстоящих выходных в горах — о днях свободы».

Петрасу нравятся Татры еще и потому, что здесь не слишком людно. Это национальный парк и биосферный заповедник ЮНЕСКО, так что никаких снегоходов и квадроциклов — они запрещены для всех, за исключением спасателей.

В заповеднике водятся самые разные звери — бурые медведи, рыси, волки, лисы, сурки, снежные полевки и находящиеся под угрозой вымирания серны. Петрасу хотелось бы, чтобы профессию шерпы точно так же взяли бы под защиту — как вымирающую.

По его словам, такой образ жизни помогает ему сохранять здоровье и жизнерадостность: «Когда меня спрашивают, как у тебя со здоровьем, я отвечаю: не знаю, я не был у врача уже лет 20!»

Петрас часто уходит высоко в горы побыть наедине с собой и отдохнуть. Он сказал мне, что больше всего ему нравится быть в Татрах ночью: «Это лучший отдых для твоей души».

Прочитать оригинал этой статьи на английском языке можно на сайте BBC Travel.