• Вт. Мар 19th, 2024

Верховный Суд РФ впервые рассмотрит расторжение устного договора

Автор:Николай Быков

Дек 9, 2019

10 декабря состоится заседание кассационной инстанции Верховного суда РФ по иску академика РАН Владимира Бетелина к наследнице его партнера Александра Ставицкого Бэлле Раевской. Бетелин требует у вдовы передачи ему денег за проданные Ставицкому еще в 2011 году 50% акций предприятия «Корунд-М».

Первая судебная инстанция – Арбитражный суд Москвы – по поданному Бетелиным в 2018 году иску приняла решение не в его пользу, напомнило агентство «РАПСИ». Решение было обосновано тем, что срок давности предъявления исковых требований по заключенному Бетелиным и Ставицким устному договору истек еще в 2014 году. Однако апелляционная инстанция прислушалась к истцу, утверждавшему, что срок давности начинает отсчитываться после заявления требований, а не с момента передачи активов новому собственнику. Бетелин тогда пояснил, что сделка была устной и устно было согласовано, что оплата должна быть тогда, когда Бетелин об этом попросит. Так что Раевская должна вернуть акции Бетелину, так как Ставицкий, как утверждает Бетелин, ему не заплатил.

Профессор Российской школы частного права Роман Бевзенко уверен, что на этот счет есть исчерпывающая формулировка Гражданского Кодекса РФ: «если срока платежа в договоре купли-продажи нет, то покупатель должен заплатить непосредственно сразу после передачи товара. Нарушение этой обязанности даёт право продавцу в разумный срок потребовать расторжения договора». «Таким образом, исковая давность истекла через три года после передачи акций, — продолжает Бевзенко. — Обязательство до востребования должно быть прямо установлено как именно до востребования, а в данном деле считать обязанность покупателя заплатить цену обязательством до востребования — это очень грубая ошибка, это противоречит закону».

Не менее ошибочным шагом Бевзенко считает и привлечение к делу Верховного суда, главной задачей которого, по мнению юриста, является совершенствование российской судебной системы путем решения глобальных правовых задач, а не «ловля блох в каких-то отдельных частных делах», как выразился профессор.